Уиллиям Брамфилд

УИЛЬЯМ
КРАФТ
БРАМФИЛД

Документальная фотография памятников архитектуры Русского Севера: Вологодская область

      Вологодская область, расположенная около 400 километров к северо-востоку от Москвы, - одна из обширнейших территорий Европейской части России. Ее размер соответствует таким странам, как Болгария или Венгрия. Хотя область, в основном, сельскохозяйственная, в ней есть ряд населенных пунктов, чьи исторические корни уходят в двенадцатый век. Культурный и политический центр этой области - город Вологда, является предметом изучения в моей статье "Photographic Documentation of Architectural Monuments in the Russian North: Vologda, Visual Resources (Vol. 12, No. 2). Но историческое, культурное и архитектурное наследство этой территории значительно превосходит богатства одного города. Данная статья посвящена анализу и документальной фотографии основных архитектурных памятников Вологодской области за пределами самой Вологды.

      С установлением доминантного положения Москвы и епархии ортодоксальной церкви в самой Москве, церковь начинает играть существенную роль для укрепления московской позиции в этой части Севера. В частности, монастыри, основанные духовенством из московских монастырей, стали не только местами для духовного уединения и аскезы, но центрами московского влияния. Два самых влиятельных из наиболее ранних сохранившихся монастырских структур той эпохи - это Кирилло-Белозерский монастырь и находящийся неподалеку - Ферапонтовский монастырь⁽¹⁾. Оба находятся к северу от Вологды, неподалеку от того места, где Шексна впадает в Белое озеро. Эти водные пути связывали монастыри с Москвой и Вологдой, а также влияли на их стратегическое значение как московских аванпостов.

      Первый монастырь, изначально посвященный Успению Богоматери, был основан в 1397 году на Сиверском озере, в семи километрах к востоку от реки Шексны. Ее основатель, Кирилл (1337-1427), был человеком благородного происхождения. Ранее он служил в Симоновском монастыре в Москве и в 1397 году стал его игуменом. Оставив этот значительный пост и отправившись в 1397 году на север, он не только получил возможность вести аскетическую жизнь, ценимую пионерами московского монашества, но и способствовал осуществлению территориальных притязаний московского княжича. Как советник сыновей Дмитрия Донского, Кирилл был знаком с политическими условиями, обусловливающими московскую экспансию на севере. Действительно, тот факт, что монастырь был важен и как религиозный центр, и как московский оплот на севере, был признан канонизацией Кирилла в 15 веке и переименованием всего монастырского ансамбля - включая оба примыкающих монастыря, Успения и Иоанна Крестителя, - во имя Святого Кирилла Белозерского⁽²⁾.


      На протяжении первого столетия своего существования Успенский монастырь был всецело деревянным, но летом 1496 года мастер из Ростова, известный как Прохор, с 12 каменщиками перестроил в кирпиче главную монастырскую церковь Успения (Фото 1, 2). Из-за своей удаленности, Успенский Собор не относится к самым большим русским храмам, также он не сопоставим с основными церквями, возведенными под руководством итальянских архитекторов, приехавшими в Москву в конце 15 - начале 16 веков, во время царствования Ивана III и Василия III ⁽³⁾.

      Форма Успенского Собора имеет сходство с более простыми известняковыми московскими церквями конца 14 века. Однако кирпич отныне становится основным строительным материалом монастырских церквей, хотя известняковые блоки еще используются для таких деталей, как порталы на северном, западном и южном фасадах. Успенский Собор построен по крестообразному плану с четырьмя столпами, поддерживающими консольные арки, ведущие к единственному барабану и куполу. Аспидная структура была поделена на три части, каждая из которых имела отдельный покатый кров наполовину конической формы. Верхние стены изначально кульминировали, по крайней мере, в двух, а возможно и в трех, рядах декоративных фронтонов, известных как кокошники ⁽⁴⁾. Другие наружные декоративные элементы, такие как терракотовые балюстрады, образующие орнаментальный пояс на вершине стен, напоминают детали московских храмов 15 века. С 16 по 18 века церковь претерпела несколько модификаций, включая возведение трех связанных церквей (типичные явление для средневековой России): небольшой церкви Св. Владимира (1554), церкви Св. Епифания (построенной в 1645 году у северного фасада Владимирской церкви как погребальная часовня для семьи Тельятевских; и церкви Св. Кирилла (построенной в 1585 году на месте его погребения и перестроенной в 1781-1784 годах) (фото 3, 4, 5).

      К другим пристройкам Успенского Собора относится паперти, построенные у северной и западной стен в конце 16 века. Северная паперть была перестроена в 17 веке, а западная исчезла без следа при строительстве значительно большего громоздкого входа в 1791 году. Вероятно, самые деструктивные перемены имели место в 18 веке, когда кокошники были заменены четырехскатным кровом. Но несмотря на эти перемены основная форма, изначально приданная собору, сохранилась и дает обильную информацию об архитектуре северных монастырей, построенных в начале 16 века.

      На протяжении шестнадцатого столетия Кирилло-Белозерский монастырь получал cтоль весомые пожертвования, что они сделали его одним из самых больших подобных учреждений в России, вторым по размеру после Троице-Сергиева монастыря под Москвой. В 1519 трапезная монастыря и ее Введенская Богородицкая церковь были перестроены в кирпиче. Сама церковь расположена в восточном конце оси трапезной, ее многоугольная восточная стена поднята на высоком цоколе и первоначально кульминировала в рядах кокошников, над которыми возвышался единственный кирпичный барабан и купол (фото 27). Форма интерьера церкви была крестообразной с крестовым сводом. К сожалению, первоначальные своды и верхняя структура исчезли с последующей перестройкой, но высота восточной стены позволяет судить о раннем варианте башнеобразного храма, игравшего такую заметную роль в московской церковной архитектуре 16 века.

      Следующие две кирпичных церкви Кирилловского монастыря находятся в несколько лучшем состоянии, хотя они также пострадали от позднейших модификаций. Церковь Архангела Гавриила была построена в 1531-1534 при поддержке Василия III, великого московского князя, который в 1528 совершил паломничество в монастырь со своей второй женой, Еленой Глинской, чтобы молиться о рождении наследника (фото  30). Расположенная около юго-западного угла Собора Успения, церковь Архангела Гавриила, была построена по крестообразному плану с четырьмя внутренними столпами и аспидами с трех сторон. Высокие стены главного куба обрамлены не закомарами, а в рядом фронтонов звона (не сохранившимся), за которым поднимались два ряда кокошников ⁽⁵⁾. (Полукруглые фронтонные края наверху стен называются закомарами и нужны для поддержки надстройки; кокошники, прежде всего, носят декоративную функцию).

      Вторая из церквей монастыря, чье строительство было поддержано Василием III, была посвящена Иоанну Крестителю. Также построенная в 1531-1534, она имеет некоторые стилистические особенности, что и церковь Архангела Гавриила, включая линию свода, которая первоначально кульминировала в кокошниках (фото 31, 32, 33). Расположенная за пределами первоначальных стен Успенского монастыря около маленькой часовни, установленной Св. Кириллом, эта церковь стала ядром "малого" монастыря Иоанна Крестителя, который дополнил Успенский монастырь, формируя ансамбль Кирилло-Белозерского монастыря. Из-за совпадений стиля и даты строительства церквей Архангела Гавриила и Иоанна Крестителя, некоторые российские специалисты полагают, что они являются работой одного архитектора - возможно, Григория Борисова из Ростова ⁽⁶⁾.

      К другим церквям, построенным в Кирилловском монастыре в конце шестнадцатого столетия, относится надвратная церковь Св. Иоанна Лествичника (фото 22, 23, 24, 25), которая придает внушительный вид входу в монастырский комплекс. Функция монастыря как крепости подвергалась суровым испытаниям в начале семнадцатого столетия, в период "Смутного Времени". Хотя монастырь и выдержал продолжительную осаду, окружающие его деревни, крайне необходимые для поддержания монастыря, были разрушены. На протяжении второй половины семнадцатого столетия московские правители, и особенно Царь Алексеи Михайлович, укрепляли монастырские стены на случай другого возможного нападения с севера и запада. Нынешние массивные стены - хотя никогда не испытывались в сражении - относятся к наиболее значимым каменным сооружениями средневековой русской архитектуры (фото 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19).

      Самая ранняя каменная церковь в области реки Шексны и Белого озера находится во втором из монастырских институтов области, монастыре Рождества Богоматери, основанного в 1398 на берегах озера Бородаво, в двадцати километрах к северо-востоку от Кирилло-Белозерского монастыря (Фото 40, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48). Его основатель, Ферапонт (1337-1426), также был монахом в Симоновском монастыре Москвы, и последовал за Кириллом в его странствии на север ⁽⁷⁾. В год строительства монастыря Успения на Сиверском озере Ферапонт остался, чтобы основать свою собственную обитель. Подобно Кириллу, Ферапонт был благородного происхождения и также хорошо осведомлен о структуре власти московского государства. Ферапонт был канонизирован в шестнадцатом столетии, и северный монастырь, который он основал, теперь известен как Ферапонтов, сохраняя при этом свое первоначальное посвящение Рождеству Богоматери.

      Первая каменная конструкция монастыря, кирпичный Собор Рождества Богоматери, была построена в 1490, шестью годами ранее, чем Собор Успения в Кирилловском Монастыре. Обе церкви построены по относительно простому крестообразному плану, с четырьмя столпами и единственным барабаном и куполом. Рождественский собор меньше, но его пропорции более изысканы, отчасти, из-за того, что он стоит на поднятой основе, или подклети (фото 49, 50). Подобно Собору Успения в Кирилловском монастыре, верхние стены Рождественского собора были существенно изменены на протяжении 16 - 18 веков, но первоначально они вели к трем рядам декоративных кокошников, первый ряд которых был прямым продолжением стен.


      Наиболее украшенная часть экстерьера - западный фасад. Теперь этот фасад закрыт поднятой папертью, построенной около середины шестнадцатого столетия; первоначально он имел декоративную керамическую полосу выше цоколя (подклети), и закомары были заполнены декоративными кирпичами в стиле каменных церквей 14 века в Пскове ⁽⁸⁾. В своей первоначальной форме и Успенский, и Рождественский собор увенчивались простым низким куполом, замененным в восемнадцатом столетии гипертрофированным двухярусным куполом в стиле барокко. Согласно архивным документам, купол Рождественского собора первоначально был покрыт "белым железом" (оловом), которое было заменено в начале восемнадцатого столетия деревянной дранкой. Нынешний купол и четырехскатная крыша, сменившая кокошники, появились в 1794-1797 годах ⁽⁹⁾.

      Западный портал был обрамлен килевидной перспективной аркой из лекального кирпича и был окружен фресками, посвященными Рождеству Девы Марии. Хотя фрески были частично повреждены строительством паперти в шестнадцатом столетии, она же защитила их от климатических воздействий, и они сохранились относительно неповрежденными. Они являются превосходными примерами работы одного из наиболее известных художников средневековой Руси, Дионисия, который при помощи своих двух сыновей расписал интерьер Рождественского собора в 1502 ⁽¹⁰⁾. Тот факт, что такой известный художник, привыкший получать заказы на фрески и иконы от двора Великого Князя Ивана III, принялся за такую большую работу далеко на севере, - дополнительное свидетельство близких отношений между этими монастырями и центром политической и церковной власти в Москве. Игуменом, заказавшим кирпичную перестройку церкви и фрески, был прежний архиепископ Ростова, член одного из наиболее видных благородных семейств России, Оболенских.

      Благодаря отдаленному местоположению маленького Ферапонтова монастыря фрески интерьера и экстерьера Рождественского собора переписывались не часто и относительно хорошо сохранились несмотря на модификации структуры церкви. К этим модификациям относятся не только добавленные с северной, западной и южной сторон паперти, но и две прилежащих церкви: церковь Благовещения ⁽¹¹⁾ (1530-31; см. ниже), и церковь Св. Мартиниана (1640), с ее шатровой башней. На западной стороне ансамбль связан поднятой галереей, которая идет от паперти до церкви Благовещения с колокольней 17 века, расположенной примерно посередине (фото 51, 52, 53, 54).

      В добавок к двум церквям, построенных Василием III для Кирилловского монастыря, великий князь во исполнение того же обета построил третью -- в Ферапонтовом монастыре. Точная дата строительства трапезной церкви Благовещения на известна, но недавние исследования указывают на 1530-1531 года и, вероятно, на архитектора Григория Борисова. Как и в Кирилловском монастыре, эта церковь возведена на подклети с ориентацией здания к востоку. Здесь, как это было обычно для северных монастырей, трапезная церковь подогревалась воздуховодами из печи, расположенной на первом этаже (или подклети).

      Из-за скромных размеров Благовещенской церкви, в ней нет внутренних столпов. Но все же при подъеме стены образуют второй ярус в форме цилиндра с маленькими палатами. С северной и восточной сторон внешние стены этих палат образуют фронтон звона, прием, использованный также в церкви Архангела Гавриила. Над втором ярусом поднимаются три ряда кокошников (недавно восстановленные) и барабан с куполом.

      В течении пяти десятилетий после возведения этих трех церквей Василием III в Кирилловском и Ферапонтовом монастырях, шло строительство других каменных храмов на территории Вологды и у Белого озера. Совсем неподалеку от Вологды самым значительным каменным сооружением стал Спасский Собор в Спасо-Прилуцком монастыре. Появившийся в 1371 году, Спасо-Прилуцкий монастырь получал поддержку от великого князя московского Дмитрия Ивановича (Донского), будучи одним из первых бастионов ортодоксальной Москвы на богатых территориях, окружающих Вологду ⁽¹²⁾. Первоначально строения, включая главную церковь, были деревянными. После пожара Спасский Собор был перестроен в кирпиче в течении 1537-1542 годов при значительной помощи из Москвы. Указ 1541, изданный молодым Иваном IV, освобождал монастырь ото всех пошлин на пятилетний период. Больший, чем соборы в Кирилловском и Ферапонтовом монастырях, Спасский Собор сопоставим с другими основными монастырскими церквями, проекты которых базировались в определенной мере на главных Кремлевских соборах. В то же время, он содержит собственные элементы, характерные для своих северных корней.

      Стены собора поддерживают два ряда закомаров, ведущих к группе из пяти барабанов и куполов. Кирпичная кладка верхних частей барабанов выполнена в псковском стиле, ассимилированном в 15 веке, хотя и не представленном в Кремлевских соборах. Главный купол, значительно больший, чем четыре фланговых, образует сильную пирамидальную вертикаль. Высота строения увеличена благодаря подклети, или цоколю, где располагается отдельная церковь, предназначенная для использования зимой (характерная черта, типичная для московских церквей). Интерьер Спасского Собора, чьи побеленные стены никогда не расписывались фресками, формируется монументальным подъемом, идущим от четырех аскетичных столпов к консольным сводам (отраженным во внешних закомарах), поддерживающим барабаны куполов. Своды армированы металлическими прутьями. Поднятая галерея у северного, западного и южного фасадов, ведет в северо-восточном углу к трапезной и Введенской Церкви, построенной в конце 1540-х годов в стиле, сходном с трапезными церквями в Кирилловском и Ферапонтовом монастырях, с кровом с декоративными кокошниками, поднимающимися к единственному куполу. Ансамбль завершается колокольней, перестроенной в 1729-1730 годах на фундаменте 17 века.

      Линия начатая с описания трех главных монастырских церквей, или "соборов", описанных выше, ведет к Софийскому собору в Вологде, построенному в 1568-1570 по проекту, в чью основу был положен план Успенского Собора Московского Кремля ⁽¹³⁾. Тогда же Аника Строганов, основатель самой динамичной ветви династии Строгановых, дал средства на строительство Благовещенской церкви (1560 - начало 1570-х годов) в Сольвычегодске, центре коммерческой "империи" семьи на реке Вычегда ⁽¹⁴⁾. Веком позже, Григорий Строганов помог перестроить в кирпиче собор Введенского монастыря (1688-1690-е). Эти две церкви являются важными примерами поздней средневековой архитектуры на Русском Севере, однако сейчас они располагаются на территории современной Архангельской области, поэтому их подробное рассмотрение выходит за достаточно широкие границы данной статьи.

      Фактически, Сольвычегодск расположен лишь в 90 километрах к северу от Великого Устюга, который образует северо-восточный угол Вологодской области и сам по себе включает важный архитектурный ансамбль. Рельеф местности определяется слиянием двух больших рек, Сухоны и Юга, которые соединяются, образуя третью реку - Северную Двину ⁽¹⁵⁾. Эта сеть из трех судоходных рек составила часть транспортной системы, которая привлекла первых русских переселенцев, по-видимому в середине двенадцатого века. Купцы торгового Новгорода постоянно посещали этот регион, и до середины пятнадцатого века Новгород претендовал на власть над ним. Однако, в конечном итоге, Великий Устюг связал свою судьбу с Москвой и стал важным военным пунктом для экспансии московского государства.

      Несмотря на суровый северный климат и огромные расстояние между основными поселениями, Устюг процветал в 16 веке, в особенности с развитием торговли между Россией, Англией и Голландией во время царствования Ивана Грозного.

      Как большинство северных городов, Устюг был почти всецело деревянным, и постоянно подвергался пожарам. Поэтому церквей, построенных до середины семнадцатого века, не сохранилось. По мере расширения торговли с Западной Европой, устюгские лавки и церкви становились богаче, что способствовало строительству первых кирпичных церквей города. Главный собор, посвященный Успению Богоматери, был построен в кирпиче в 1550-х годах, однако был перестроен веком спустя, после большого пожара, повредившего стены. Средства на реконструкцию были выделены царем Алексеем Михайловичем и семьей Босых, местных очень состоятельных купцов. В 18 веке собор был еще больше изменен. Сейчас по бокам от него стоят три другие церкви, самая впечатляющая из которых, Собор Св. Прокопия Устюгского, была построена в 1668 ⁽¹⁶⁾. Эти церкви сейчас становятся действующими и начинают активно посещаться прихожанами, хотя мне говорили, что многие проблемы реставрации остаются.

      Несмотря на нынешнюю трудную экономическую ситуацию, прогресс в сохранении исторических архитектурных памятников Устюга очевиден. Самым старым строением, сохранившимся в своей оригинальной форме, является церковь Вознесения, построенная в 1648-1649 в стиле московской приходской церкви с богато украшенными асимметричными пространственными решениями. Церковь Св. Николая Гостунского (конец 17 - начало 18 вв) с ее замечательной стоящей отдельно колокольней, являет собой великую точность формы. Неглубокий витой орнамент в стиле барокко башни рисуется черным цветом, напоминая самое известное ремесло города - чернь. Два десятилетия назад эта церковь еще использовалась как лесопильня, из-за своего местоположения на берегу Сухоны. Сейчас ее облик восстановлен и она используется как галерея для работ местных художников ⁽¹⁷⁾.

      Дальше к югу по берегу Сухоны находится Церковь Св. Симеона Столпника (1760-е), построенная в стиле позднего барокко, которая тоже имеет отдельную колокольню, стоящую рядом с ее северо-западным углом. План церкви во многом основан на петербургской архитектуре времен царствования императрицы Елизаветы. Как и у большинства других строений центральной части Устюга, западный фасад образует колоритный силуэт, если смотреть на церковь со стороны реки. Вид с востока, с тропинками, блуждающими между маленькими деревянными домами и садами, однако, совершенно иной. В таких местах возникает чувство, что именно так город мог выглядеть в 18 веке.

      Хотя развитие Санкт-Петербурга в 18 веке уменьшило значение Устюга как транспортного центра, он продолжал преуспевать в качестве торгового центра и становиться все более известным как ценр ремесел, кожевных, металлообработки, равно как и центр производства прекрасных эмалевых изделий. В частности, его серебряных дел мастера разработали особые приемы в технологии черни, и их работы пользовались успехом не только на Севре, но и в Санкт-Петербурге и у императорского двора. Как никогда раньше процветание Устюга отразилось в возрастающем количестве каменных домов, многие из которых были построены на берегу реки и на Успенской улице, идущей почти параллельно реке.

      Состоятельность местных купцов вела к многочисленным пожертвованиям монастырским церквям, некоторые из которых обзавелись сложным позолоченным иконостасом, являвшим собой северную интерпретацию европецского искусства барокко. Одним из лучших примеров является собор Троице-Гледенского монастыря. Хотя монастырь виден из города, он расположен в пяти километрах к юго-западу от противоположного берега Сухоны. Основанный не позднее середины 13 века, монастырь полностью состоял из деревянных построек, включая три деревянные церкви, на протяжении первых четырех веков своего существования ⁽¹⁸⁾. Его самым первым каменным строением является Троицкий Собор, перестройка которого в камне началась в 1659 году на пожертвования Силы и Ивана Грудцыных, членов одной из богатейшей купеческой семьи Устюга. Финансовые и юридические затруднения, последовавшие за смертью братьев, прервали строительство на период 1660-1690. Строительство было завершено лишь в конце 17 века ⁽¹⁹⁾.

      План собора и экстерьера многим обязан построенному немногим ранее Собору Архангела Михаила (1653-1656) в одноименном монастыре в самом Устюге. Оба стоят на высоком цоколе, оба имеют стены, которые поднимаются к карнизу, подчеркивая изогнутые края фронтонов, или закомаров, (далекий отголосок раннего Итальянского влияния, например в Архангельском Соборе Московского Кремля); и каждый имеет четырехскатную крышу, размещенную над закомарами (в противоположность позокономарному покрытию) ⁽²⁰⁾. Также каждый имеет поднятую паперть, расположенную у всех, кроме восточного, фасада. Но главное различие между этими двумя монастырскими соборами Великого Устюга относится к интерьеру. Собор Архангела Михаила имеет четыре столпа, в соответствии с традиционным крестокупольным устройством. В пртивоположность ему, Троицкий Собор имеет два столпа, которые имеют сходство с планом Сольвычегодского Благовещенского собора, построенного веком раньше.

      Использование двухстолпного плана, при условии тщательных расчетов нагрузки на внешние стены больших строений, таких, как Троицкий собор, допускает значительно большее освещение интерьера. Столпы относительно невелики, как и подпружные арки сводов. В добавок, все пять барабанов размещены над основным пространством интерьера. В типичном плане ранних средневековых церквей каждый барабан размещался над сводами, помещенными позади иконостаса, в этом случае расположение иконостаса (перед открытым пространством для алтаря) уменьшает количество света, попадающего в основное пространство интерьера. К 17 веку иконостас чаще устанавливался у верхней части восточной стены (над открытым пространством для алтаря); этот план допускает больше света в главное пространство.

      Вместе взятые, эти факторы способствуют лучшему естественному освещению интерьера Троицкого собора и его иконостаса, одного из самых сложных на Русском Севере. Следует заметить, что внутренние стены собора не были расписаны фресками, и главный иконостас, состоящий из пяти рядов замысловато резного позолочененого дерева, был установлен только в 1776-1784 годах. В отличие от типичной практики, иконостас содержит обширную скульптурную группу, которая усиливает центральный мотив проповедческой деятельности и Страстей Христа икон. Истоки этой исключительной комбинации 18 века пышного барокко и элементов неоклассицизма связаны с Санкт-Петербургом и, возможно, с украинским барокко. Однако сохранился договор Троицкого монастыря с резчиками иконостаса из Тотьмы (также расположенной на реке Сухоне в 200 километрах к юго-западу от Великого Устюга) ⁽²¹⁾. В 18 веке в церковной архитектуре и декоре Тотьмы, чье благосостояние основывалось на очистке соли и торовле в районе северной сети рек, процветал стиль барокко, и именно отсюда идут архитектурные источники Вологодской области.

      Первое письменное упоминание Тотьмы относится к 1137 году, то есть на 10 лет раньше Москвы. В 16 веке она становится главным центром по очистке соли, что приносило значительные средства местным монастырям и ветви семейства Строгановых, которые быстро установили контроль над этим промыслом. Также процветание Тотьмы зависело не только от ее расположения на торговом пути к Белому Морю, но и от торгового пути к Сибири. И Иван Грозный, и Петр I посетили Тотьму, что является дополнительным подтверждением ее важности для торговли на Русском Севере. Безусловно, местные купцы были очень предприимчивы в освоении отдаленных территорий, и к концу 18 века из Тотьмы была отправлена не одна экспедиция в Аляску. Коренной житель Тотьмы, Иван Кусков, основал в Калифорнии Форт Росс в 1812 году ⁽²²⁾. Его бревенчатый дом в Тотьме превращен в скромный, но привлекательный музей.

      Богатства, изливавшиеся на этот город на протяжении 18 века, привели к появлению множества кирпичных церквей, построенных по удивительным планам, с большими колокольнями, с четкими декоративными завитками в стиле барокко, образованными невысоким кирпичным рельефом. Эти церкви и стоящий по соседству Спасо-Суморин монастырь были построены с таким расчетом, чтобы использовать вид, открывавшийся на них с реки, поднимаясь над деревянными строениями, окружавшими их. К счастью, некоторые из этих памятников были восстановлены и в некоторых случаях являются действующими храмами, в некоторых используются как музеи. Как бы то ни было, реставрация проводится спорадически, и вандализм в ряде случаев свел ее на нет.

      Самым важным монументом является церковь Входа в Иерусалим, построенная в 1774-1794 гг на средства братьев Грирория и Петра Пановых, купцов, торговавших с "Русской Америкой" ⁽²³⁾. Церкви этого типа в Тотьме были построены в без внутренних столпов, и их высота определялась не только эстетическими соображениями, но и тем фактом, что они, в действительности, были образованы из двух церквей, более низкой, "теплой", использовавшейся зимой, более высокой, "холодной", использовавшейся летом. Узкие пилястры, которые сегментируют фасад и подчеркивают его высоту, тщательная резьба между оконными проемами и детали карниза и барабанов выполнены с замечательным чувством пропорции. Колокольня, примыкающая к вестибюлю с запада, повторяет подьем основного здания.

      Стоящая неподалеку церковь Христа имеет схожие украшения и структуры, но, в целом, ее внешний вид совершенно отличается. Вместо традиционных пяти куполов с колокольней на западе вся структура строго централизована с удлиненной серией восьиугольников, поднимающихся над основным зданием в виде многоярусного храма. Трапезная и паперть достаточно скромны в сравнении с этими парящими вертикальными контурами. Особый интерес представляет тот факт, что это здание, как и множество других каменных храмов 18 века в Тотьме, строилось в два этапа: нижняя, зимняя, зерковь была построена в 1746-1748 гг, а верхняя была добавлена в 1786-1793. Нижняя церковь, таким образом, служила основой, позволявшей строить значительно более высокую летнюю церковь, однако планировка была таковой, чтобы сделать это слияние двух зданий менее заметным. Отдельно стоящая колокольня, завершенная в 1790-х, была разрушена в советский период ⁽²⁴⁾.

      Место не позволяет детально проанализировать памятники этого некогда процветающего, а сейчас совершенно провинциального северного города. Среди лучших из сохранившихся памятников следует отметить Троицкую церковь в "Зеленой рыбачьей слободе" неподалеку от реки Сухоны. Как и Рождественская церковь, она была возведена в два этапа (1768-1772 и 1780-1788). Ее строительство финансировалось купцом Сергеем Черепановым. Руководил строительством, безусловно, Федор Титов, свободный крестьянин. Сейчас церковь востановлена, ее купола и побеленые кирпичные стены с отчетливой резной орнаментацией в стиле барокко, свойственном для церквей Тотьмы конца 18 века. Церковь действует и открыта для прихожан.

 

      На восточных окраинах Тотьмы расположен сильно поврежденный, но все еще впечатляющий ансамбль Спасо-Суморина монастыря, который играл важную роль в развитии города. Основанный в 1554 году Феодосием Сумориным, вплоть до конца 18 века монастырь полностью состоял из деревянных строений. Среди дошедших до нас зданий самым значительным является роскошный Вознесенский собор, строившийся и расширявшийся на протяшении трех десятилетий - с 1796 по 1825 год. Своими впечатляющими формами позднего классицизма, сейчас носящих следы заброшенности и запустения, эта церковь напоминает руины монастырей девятнадцатого века юга Соединенных Штатов. В нынешних условиях реставрация этих монументальных строений вряд ли возможна.

Настоящий обзор никоим образом не претендует на полноту описания огромного разнообразия архитектурных памятников Вологодской области. С конца 15 до 19 века этот суровый край нашел средства для строительства некоторых самых замечательных памятников русской архитектурной истории, включая средневековые церкви монастырей Белого Озера, поздние средневековые памятники Вологды и построенные в стиле барокко церкви Великого Устюга и Тотьмы. Следует заметить , что в этой статье уделялось внимание только каменным строениям, однако область известна своей деревянной архитектурой. Многое было утрачено в ходе времени и в результате вандализма, но до сих пор такие города, как Вологда и Великий Устюг сохраняют многочисленные деревянные здания. Хотя, как я отмечал в своей предыдущей статье о Вологде, опубликованной в Visual Resources, остающиейся строения все больше испытывают недостаток средств, необходимых для их поддержания. Из камля ли, или из дерева, эти памятники должны быть запечатлены в документальной фотографии, если мы хотим сохранить их для изучения и, кто знает, для восстановления.

БЛАГОДАРНОСТИ За помощь в подготовке фотографий для этой статьи, я бы хотел поблагодарить Фонд Самюеля Х. Кресса. Эти фотографии являются частью коллекции Уилльяма Брамфилда в фотоархивах Национальной Галереи Искусства, Вашингтон.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹. Детальное изучение архитектурной истории Кирилловского и Ферапонтова монастыря содержится в книге
Кочетков, Игорь Александрович и др. Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри: Архитектурные памятники / И. А. Кочетков, О. В. Лелекова, С. С. Подъяпольский; [Под ред. С. С. Подъяпольского; Сост. М. Н. Шаромазов].- М. : Теза, 1994.- 63, [1]с. , 63, [1]c. , [16]л. фот.
назад

². Библиографическая информация о Кирилле и других ведущих монастырских деятелях Белозерска, упоминаемая в данном тексте, представлена в книге
Преподобный Кирилл, Ферапонт и Мартиниан Белозерские.- СПб., 1993, С. 4-167.
назад

³. Об итальянском влиянии на московскую архитектуру конца 15 - начала 16 веков см. William Craft Brumfield, A History of Russian Architecture (Cambridge: Cambridge University Press, 1993), pp. 92-106.
назад

⁴. Заметка о произведенной Сергеем Подьяпольским реконструкции оригинального облика Успенского собора содержится в книге Кирилло-Белозерский монастырь / И.А. Кочетков, О.В. Лелекова, С.С. Подьяпольский.- Л., 1979, С. 40.
назад

⁵. Заметка о произведенной Сергеем Подьяпольским реконструкции оригинального облика Архангельской церкви - ibid., С. 41.
назад

⁶. Авторство Борисова оспаривается в книге Кочетков И.А. и др. Кирилло-Белозерский и Ферапотов монастыри, С. 27-28.
назад

⁷. Св. Ферапонт, в миру Федор Поскочин, родился в известной и благородной московской семье. Обширной исторической работой, посвященной Ферапонтовому монастырю как религиозному институту является книга
Бриллиантов, Иван. Ферапонтов Белозерский монастырь.- СПб., 1899. Репринтное издание - Москва, 1994.
назад

⁸. Примеры псковской церковной архитектуры пятнадцатого века и декоративной кирпичной кладки см. Брамфилд. История.- С. 74-79.
назад

⁹. Описание построек и модификации ранних памятников Ферапонтова Монастыря см. Сарабьянов В.Д. История архитектуры и художественных памятников Ферапонтова монастыря. // Ферапонтовский сборник.- Вып. 2.- М., 1988.- С. 9-98.
назад

¹⁰. О фресках Дионисия и их связи с Рождественским Собором см. Лазарев В.Н. Древнерусские мозаики и фрески XI-XV вв.- М., 1973.- С. 76-79, илл., а также Серебрякова Марина (директор Ферапонтовского музея). Гимн Богородице // Памятники отечества.- 1993, 30, 3-4: 109-117.
назад

¹¹. Материал об истории Благовещенской церкви Ферапонтова монастыря содержится в  Серябрякова М. Памятники архитектуры Ферапонтова монастыря.- С. 194; и Сарабьянов В.Д.. История архитектуры и художественных памятников Ферапонтова монастыря // Ферапонтовский сборник.- М., 1991.- С. 37-39.
назад

¹². О Спасо-Прилуцком монастыре см. Бочаров Г.Н., Выголов В.П. Вологда. Кириллов. Ферапонтово. Белозерск.- М., 1979.- С. 127-151; и Вздорнов, Герольд Иванович. Вологда.- Л. : Аврора, 1972.- С. 110-120. Вторая часть его названия происходит от названия монастыря, расположенного неподалеку, у реки Вологды.
назад

¹³. О Софийском соборе в Вологде см. Brumfield, "Photographic Documentation of Architectural Monuments in the Russian North: Vologda," Visual Resources, 12 (1996) 2: 136-139.
назад

¹⁴. Даты строительства приведены в Бочаров Г., Выголов В. Соловецк. Великий Устюг. Тотьма.- М., 1983.- С. 24-27.
назад

¹⁵. Название Устюг означает "устье реки Юг", а эпитет "Великий" был добавлен в конце 16 века, чтобы подчеркнуть значение города как торгового центра. Детальный обзор средневековой истории Великого Устюга содержится в Шильниковская, Василиса Павловна. Великий Устюг: Развитие архитектуры города до середины XIX в.- М.: Стройиздат, 1973.- С. 8-26. : ил. , 6л. ил. , карт.
назад

¹⁶. Анализ комплекса Успенского собора в Великом Устюге представлен в Бочаров Г., Выголов В. Соловецк. Великий Устюг. Тотьма.- М., 1983.- С. 92-117.
назад

¹⁷. О фотографии церкви Св. Николая, до сих пор используемой под лесопильню, см. Тельтевский, Прокопий Александрович. Великий Устюг: Архитектура и искусство XVII - XIX веков.- М. : Искусство, 1977.- С. 100.
назад

¹⁸. Документальных сведений о дате основания Троице-Гледенского монастыря нет, но очевидно,  чтьо он является одним из самых ранних институтов на Севере. Дискуссия о возможных датах содержится в Шильниковская, Василиса Павловна. Великий Устюг: Развитие архитектуры города до середины XIX в.- М.: Стройиздат, 1973.- С. 113-114.
назад

¹⁹. После смерти двух старших братьев третий брат, Василий Грудцын, получил наследство отца, Филарета, чтобы завершить строительство собора. Василий не выполнил условий, и пока игумен монастыря не обратился к Патриарху Иоакиму в Москве, Грудцин не отпускал денег на строительство. См. Бочаров Г., Выголов В. Соловецк. Великий Устюг. Тотьма.- М., 1983.- С. 249-250.
назад

²⁰. План постройки собора Архангела Михаила в Устюге обсуждется в Тельтевский, Прокопий Александрович. Великий Устюг: Архитектура и искусство XVII - XIX веков.- М. : Искусство, 1977.- С. 24-26 и Бочаров Г., Выголов В. Соловецк. Великий Устюг. Тотьма.- М., 1983.- С. 196-203.
назад

²¹. Заметки об иконографии иконотаса Троицкого Собора и его связи с западным религиозным искусством содержаться в Онаш К. Иконостасы Великого Устюга // Великий Устюг: Краевед. альм. .- Вологда, 1995.- Вып. 1.- С. 180-194: фото.- Библиогр. в примеч. : с. 193-194. Информация об идентичности мастеров иконостаса (резчиках, позолотчиках и главных иконописцеах) содержится в Бочаров Г., Выголов В. Соловецк. Великий Устюг. Тотьма.- М., 1983.- С. 255-257.
назад

²². Обозрение работы Кускова в Севрерной Америке содержится в в Черницин Н.А. Исследователь Аляски и Северной Калифорнии Иван Кусков // Летопись Севера.- Т. 3.- М., 1962.- С. 108-121.
назад

²³. О происхождении церкви Входа в Иерусалим см. Бочаров Г., Выголов В. Соловецк. Великий Устюг. Тотьма.- М., 1983.- С. 278.
назад

²⁴. Там же. С. 181.
назад