Более ста лет продолжаются кропотливые исследования традиционной народной песни, бытующей на территории Вологодской области. Идет систематизация записанных в разные годы ее образцов. Требования науки нашего времени ставят перед фольклористами все новые и новые задачи. В августе 2007 года в ряде районов Вологодчины работала объединенная фольклорная экспедиция Санкт-Петербургской консерватории и отдела традиционной народной культуры Вологодского областного научно-методического центра культуры. Об этом и о состоянии современной фольклористики в целом, о ее проблемах и перспективах рассказывают заведующий отделом традиционной народной культуры Алексей Викторович Кулёв и ведущий методист по музыкальному фольклору София Робертовна Кулёва. Беседу ведет наш внештатный корреспондент Элла Андреевна Кириллова.
София Робертовна, как сейчас обстоят дела с записями вологодского фольклора?
С.Р.: Начиная с 60-х гг. прошлого века экспедиции Санкт-Петербургской консерватории, домов народного творчества и отделений Всероссийского хорового общества, а также многочисленные исследователи-энтузиасты активно ездили по Северу России. В те годы основной задачей была запись музыкального фольклора, то есть, к сожалению, очень многие образцы записаны без комментариев о том, каким образом данная песня жила в крестьянском быту. Сейчас приходится кропотливо восполнять этот пробел, выясняя место песни в жизни крестьянина, ее роль в том или ином обряде.
Экспедиции мы строим на изучении материала, который есть в наших фондах: сначала внимательно просматриваем старые записи песен здесь, на месте, потом выезжаем в тот район, где они раньше бытовали, расспрашиваем людей, ищем тех, кто помнит эти песни и может рассказать, в какие моменты их исполняли. То есть спеть песню наши собеседницы часто уже не могут, а описать, в каком обряде она бытовала – могут. Поэтому из экспедиций мы привозим множество репортажей, интервью, рассуждений – нам удается отследить своеобразный мировоззренческий пласт...
Таким образом, уже недостаточно записать песню только в ее звучании. Новые времена привнесли в работу фольклористов и новые методики – видеосъемку, интервью, сравнительный анализ современной песни и образца, записанного 30-40 лет назад...
С.Р.: Мы стараемся обращать внимание и на исполнительские особенности – это очень важно не только для характеристики данного певца, но и самого фольклорного образца. Допустим, если бабушка не может спеть его полностью, мы расспрашиваем, как звучала песня. Она дает свои характеристики: «резко», «громко», «крикливо», «звук разносился»...
Очень подробно фиксируем все моменты свадебного обряда в различных его вариантах, много интересных деталей находим в похоронном обряде.
А фонды песен? Я слышала, что в отделе народной традиционной культуры ОНМЦ собрано 50 тысяч записей вологодской песни. Как сформировалось такое богатство?
С.Р.: Во-первых, очень многое мы скопировали из фондов Санкт-Петербургской консерватории. Это бесценный дар! Были и записи Дома народного творчества и Вологодского отделения хорового общества, но их к нам попало немного. Пополняли фонд записей и систематические экспедиции научно-методического центра.
Мы считаем, что имеющийся у нас фонд образцов вологодского народного музыкально-поэтического творчества бесценен и в том смысле, что есть разные временные срезы. Записи 60-х годов, например, донесли до нас то, что мы сейчас уже не можем услышать. И очень важно, что те женщины, которые молодыми участвовали в фольклорных этнографических ансамблях, в наши дни помнят репертуар тридцати – сорокалетней давности. Они наши основные информаторы.
Что может сказать специалист о процессе использования подлинной народной песни в современной концертной практике?
А.В.: Когда мы говорим о фольклоре, мы не имеем в виду его функции как одной из разновидностей искусства. На самом деле, это искусство по форме, но по функциям в крестьянском быту это не искусство: колыбельную песню, например, нельзя просто вынести на сцену – она тут же потеряет и обращенность к засыпающему ребенку, и большую часть своей задушевности. Многие свадебные песни тоже почувствуют себя неуютно, если их «извлечь» из обряда и исполнять в концерте.
Перенос фольклора на сцену – очень тонкий и деликатный процесс. Человек, взявшийся за это дело, должен хорошо знать законы фольклора и законы эстрады.
Известный российский ученый Борис Николаевич Путилов подчеркивал, что фольклор всегда имеет обрядовый контекст, а то, что выносится на сцену, будет не фольклором, а эстрадой. Конечно, большой опыт работы дает немало удачных примеров использования народной песни в концертной деятельности. У нас есть фольклорные коллективы, которые прекрасно воспроизводят старинную песню, но ведь это все равно копия! Поэтому мы несколько против сцены. Сцена нужна, чтобы демонстрировать фольклорные формы, но для серьезной работы над народной песней необходимо использовать только подлинные, записанные в естественных условиях образцы. Основная цель нашей работы – зафиксировать вологодскую песню, создать полную ее картотеку на уровне требований нашего времени и обозначить все характеристики условий ее бытования.
То есть конкретным исполнением песен и помощью сельской самодеятельности вы пока не занимаетесь?
А.В.: Отнюдь нет! Долгие годы из районов буквально «вытягивали» все богатства песни. Районы всегда помогали фольклорным экспедициям, но к ним никогда ничего не возвращалось, да, собственно, и не востребовано было. Сейчас уходят поколения участников художественной самодеятельности 60-70-х годов, и вместе с ними прерывается традиция.
Когда работники учреждений культуры и образования пытаются восстановить традицию, им не на что опереться. Тех людей, которые могли бы передать опыт молодежи, нет, методик, по которым можно было бы что-то восстановить, тоже нет.
Вот мы и стремимся собрать эти материалы и помочь районам в восстановлении их культуры: песенной, обрядовой, ремесленно-промысловой.
Получается, что пришло время собирать камни – вернуть в районы фольклор, когда-то записанный на этих территориях и помочь новым поколениям певцов освоить материал. Северная песня нелегка для исполнителя и помощь специалистов в ее возрождении тут будет кстати.
А.В.: Кроме того, у нас есть свой вокальный ансамбль «Традиция», который исполняет вологодскую песню разных районов области. В его составе в основном поют специалисты научно-методического центра. Мы культивируем аутентичный фольклор, то есть в определенной степени являемся примером исполнения подлинных народных песен.
Замечательно и возникшее в последние годы внимание к искусству вологодских гармонистов. Вопросами изучения хроматической гармони занимается преподаватель Санкт-Петербургской консерватории А. А. Мехнецов. Что уже удалось достичь в этой области?
А.В.: Алексей Анатольевич конкретно занимается кирилловской хроматической гармонью и нашими инструментальными традициями. В прошлом году вышла его книга «Кирилловская гармонь-хромка в традиционной культуре Белозерья». Очень интересное исследование, которое уже почти полностью разошлось. Это первый опыт комплексного изучения инструментальной музыки наших мест. Работа была продолжена, и сейчас уже речь идет о более крупной монографии с компакт-дисками и компьютерными обучающими программами. То есть А. А. Мехнецов готов нам помочь в решении практической задачи создания пособия для обучения игре на гармони.
Конечно, подготовка пособия – это огромная помощь всем желающим освоить искусство игры на хромке, тем более что Алексей Анатольевич в такой высокой степени овладел инструментом, что сами гармонисты говорят ему: «Какой же ты питерский? Ты играешь по-нашему!»
А.В.: У нас в области есть немало примеров высочайшего исполнительского мастерства гармонистов, они все друг друга знают. Что стоит один А. Птицын из Волокославино. А. А. Мехнецов со многими из них знаком, поэтому они и считают его своим.
Что нового и интересного сейчас в фольклористике?
С.Р.: Фольклором все годы занимались и центры традиционной культуры. Сейчас череповчане ведут работу по сказкам. По сути дела, уже готов сборник – собраны очень интересные, разнообразные волшебные сказки Белозерья. После братьев Соколовых этим жанром народного творчества у нас, пожалуй, никто не занимался.
В ходе встреч в деревне, особенно там, где уже нет гармонистов, исполнительницы песен, особенно частушек, часто используют прием «пения под язык». В народе этот жанр называют «ротанки». Бабушки показывают, как играла тальянка или вятская гармонь. Языком имитируют гармошечные переборы, а руками разводят воображаемые меха гармони и нажимают «кнопочки» – пуговки на блузках. Очень интересно, хотя далеко не всем удаются эти трудные «ротанки»...
Вы считаете, что ваш отдел традиционной народной культуры уже охватил своим вниманием всю область? Или есть еще на нашей территории белые пятна?
А.В.: Мы сейчас пытаемся закрыть все белые пятна. На Запад области мы, например, мало ездили. Считалось, что там ничего нет, хотя в Устюженском районе побывали Е. Линева, Ф. Рубцов и другие ученые из Петербурга. Сейчас, когда мы плотно поработали на Западе области, то неожиданно для себя нашли там много интересного. И Восток, что называется, закрыли! Но я считаю, что богатства Вологодчины никогда не «закрыть». Пока прошло какое-то первичное обследование территорий. Сейчас мы туда едем и с совершенно иной точки зрения смотрим на свою задачу. Мы уже можем народную хореографию снять на видеопленку. Выше упоминался похоронный обряд, в котором бесконечно много вариаций. А плачи невесты! Их разве можно «закрыть»… Наша область особенно богата этим жанром. Не зря старые женщины повторяют поговорку: «Не наревешься за столбом – наревешься за столом». То есть чем больше невеста поплачет перед свадьбой, тем счастливее и дольше проживет в замужестве.
Очень интересно узнать ваше мнение о том, как вы смотрите на будущее фольклористики и на пропаганду народного музыкально-поэтического творчества?
А.В.: Сейчас в изучении фольклора идет своеобразный «девятый вал» – новая волна специалистов. С 90-х годов прошлого века началась активная поддержка нашей работы государством. Совершенно четко было заявлено на самых высоких уровнях – на заседании Госсовета Российской Федерации, на котором выступал наш Губернатор В. Е. Позгалев, – о необходимости всемерного развития традиционной культуры. И у нас есть оптимистическая надежда на то, что традиционная культура и фольклор как ее составная часть встанут на прочный путь.
Разговор с глубоко знающими и безгранично преданными своему делу супругами Кулёвыми убеждает в том, что дело сохранения, систематизации и распространения фольклорных богатств области находится в надежных руках. Хочется надеяться, что в конце концов осуществится их заветная мечта – сведение в единый фонд всех образцов вологодского фольклора, хранящихся в виде фонограмм в разных музыкальных учреждениях и личных коллекциях, а также – в виде нотных образцов – в старых и современных профильных изданиях.
Элла Кириллова
