1
Ср. предписание в “Справочном месте русского слова”, 1839, с. 59: “Никола. Не должно произносить Микола. Говоря: живу у Николы Морского, а не у Миколы Морского”.Нас не будет здесь интересовать чередование гласных в приведенных формах, которое достаточно легко объясняется фонетически — как в связи с греческим сужением ударного гласного, так и в связи с напряженным характером ударного [о] в заимствованных формах в русском языке. В дальнейшем мы сосредоточиваемся исключительно на чередовании начальных согласных.
2
Весьма показательно различие киевских и новгородских текстов в этом отношении. Так, киевлянин Никола Чудин в новгородских списках “Русской Правды” называется Микулой; характерно, что там же Никифор киянин назван Микифором (Куза и Медынцева, 1976, с. 144, примеч. 54; Медынцева, 1978, с. 138, примеч. 487). Отсюда же объясняется форма Никола, относящаяся к киевлянину, в граффито Новгородской Софии (Медынцева, 1978, с. 144 и сл., № 182).3
Это обычный процесс при эволюции канонических форм собственных имен: так, современные разговорные формы Марья, Софья, Михаила и многие другие восходят к старым каноническим формам. См. Б. Успенский, 1969.4
В старопольском языке отмечаются и формы Mikita ~ Mikuta (XV в.— Ташицкий, III, с. 484, 505, ср. с. 482), ср. также mykita как наименование лисицы — lis-mykita (Брюкнер, 1957, с. 337). Однако, Mikita выступает, по-видимому, как форма имени “Николай” (ср.: Брюкнер, 1957, с. 337) или во-всяком случае соотносится с этим именем, ср. в польских документах: Nicolaus alias Mikytha (1464), Nicolai Mykutha (1496), Mikyta alias Mycz (1476) и вместе с тем Nicolaum Micz (1389), Micolai Mitcz (1433), Mykolay Myczek (1498), Mykolay alias Myczek (1483), Myclasch alias Mycz (1491), Miczek... ipsius Nicolaj (1396), Nicolaus alias Myczak (1448), Nicolaum alias Niczek(1434) (Ташицкий, III, с. 459, 460, 484, 493, 505). Равным образом и польская форма Mityfor, зафиксированная в XV в., соотносится, кажется, не с именем Никифор, а с тем же именем Николай, ср.: Michno dictus Mithifor (1462 г. — Ташицкий, III, с. 534) — при том, что Michno выступает как форма имени Николай (см. об этом ниже). Вместе с тем формы *Nikita, *Nikifor или сходные с ними не зафиксированы в словаре Ташицкого.Необходимо отметить, что в старопольском языке с XIII в. наблюдается форма Niefied (Ташицкий, IV, с. 40). Ср. также варьирование форм Miec(s)law ~ Niec(s)taw в XV в. (Ташицкий, III, с. 464).
5
Отдельные упоминания праздника вешнего Николы в южнославянских памятниках—таких, как месяцеслов при болгарском четвероевангелии конца XIII в. Уваровского собрания из монастыря Саввы Освященного (Леонид, 1888, с. XIII) или сербская псалтырь XV в. Погодинского собрания № 87 (Соболевский, 1910, с. 172, примеч. 1)—объясняются, по всей видимости, либо западным (католическим), либо русским влиянием.Несоответствие русских и греческих святцев в этом отношении привлекало внимание историков еще в начале прошлого века. Ср. запись К. Ф. Калайдовича о беседе с Н. М. Карамзиным в 1814 г.: “II февраля был у Н. М. Карамзина. Много переговорили; между прочим он сказал, что на вопрос, предложенный гр. Н. П. Румянцевым: когда внесен в Россию мес[яцесловный] праздник перенесения мощей св. Николая (мая 9)?, он отвечал, что праздника сего нет в греческих Святцах, а в русские он внесен Ефремом, Епископом Переяславским... Это отыскано в каталогах Архиереев, находящихся при некоторых рукописных летописях. — Я заметил со своей стороны, что сего праздника нет в Уставе Церковном, хранящемся в Синод[альной] библ[иотеке] и писанном по всем вероятиям в XII веке в Новгороде, между тем как он помещен в Евангелии, там же хранящемся,—1144 года и писанном, кажется, близь Дуная” (К. Калайдович, 1861, с. 88—89).
6
Западного происхождения, в частности, тропарь празднику вешнего Николы (Мошин, 1963, с. 45), так же как и сказание о перенесении мощей Николы (Голубинский, I, 1, с. 774; Шляпкин, 1881). Об отражении западного влияния в иконографии Николы см.: Смирнова, 1975; относительно скульптурных изображений Николы мы скажем ниже (§ III.6.L). Любопытна в связи со сказанным следующая характеристика Николы, записанная в 1975 г. фольклорной экспедицией Тартуского университета под руководством А. Ф. Белоусова от причудского старообрядца: “Католик, но угодник Божий” (А. Ф. Белоусов, устное сообщение).Основная информация о культе Николы на Западе содержится в монографиях Майзена (1931), Шнеля (I—VI), Мак-Найта (1917), а также в очень содержательном обзоре Вреде (1934—1935).